БЕГСТВО

БЕГСТВО

Каждый год в России регистрируют немногим более 100 000 экономических преступлений. В последние два года эта цифра не менялась, но есть и плохие новости: россияне, обвиняемые в экономических преступлениях, всё чаще попадают в СИЗО. Уполномоченный по правам предпринимателей при президенте Борис Титов рассказал, что за те же два года число таких узников увеличилось на 59% и к августу 2016-го достигло 6539 человек.

Пускай шансы оказаться в неволе не так уж высоки, зато, если такая неприятность с вами всё же приключится, домой вы, скорее всего, вернётесь не скоро. Согласно статистике Судебного департамента при Верховном суде, за первые шесть месяцев 2016 года суды первой инстанции вынесли оправдательные приговоры только в 0,4% случаев. Например, среди тех, кого обвиняли по статьям «Мошенничество» (№159 УК РФ) и «Присвоение или растрата» (№160 УК РФ), было оправдано 0,5% лиц, среди тех, кого обвиняли в коммерческом подкупе (№204 УК РФ), — одного из 585 человек.

Неудивительно, что некоторые предприниматели, стоит им получить инсайд или просто заподозрить неладное, пакуют чемоданы (если, конечно, на это есть время) и бегут из страны. Практика показывает, что надёжнее всего прятаться в Великобритании или США, но есть и другие варианты. «РМ» узнала о них у «сведущих людей».

Когда бежать

«Я вышел с совещания в Ростуризме, когда мне позвонил приятель из органов, сказал, что готовится мой арест, и посоветовал "дёргать" из страны», — вспоминает предприниматель Михаил Шаманов, который уже два года прячется от российского правосудия в Великобритании. Звонок от близких к делу людей — это, конечно, самый верный способ узнать, что готовится арест. Этот мотив в той или иной форме встречается почти во всех рассказах уехавших из России предпринимателей. Шаманову позвонили 4 августа 2014 года. Он отошёл от здания Федерального агентства по туризму на Мясницкой улице и сел в машину, чтобы больше сюда никогда не вернуться. Через три дня предприниматель был в Лондоне. Позднее он получил в Великобритании статус беженца.

Со знакомыми в правоохранительных органах везёт не всем — и тогда о том, пришло ли уже время бежать, остаётся только гадать. Если человека привлекли к делу в качестве свидетеля, он может попытаться определить это по характеру вопросов следователя. Например, управляющий партнёр коллегии адвокатов «Железников и партнёры» Александр Железников рассказывает, что большинство беглецов принимают такое решение после активных следственных действий вроде обыска или после избрания меры пресечения, не связанной с изоляцией от общества. Один клиент Железникова решился на побег после того, как его после долгих допросов внезапно вызвали на очную ставку с другим свидетелем. «Обычно перекрёстный допрос используют, если в показаниях есть противоречия, — объясняет юрист. — Бизнесмен решил так: раз в деле на мой счёт имеются не самые положительные данные, есть риск смены процессуального статуса. Отправился на машине в Минск, оттуда — в Израиль. Там он получил гражданство и спокойно живёт по сей день».

Бежать от любой возможности уголовного преследования неразумно, это только развяжет руки обвинению: оно сможет заочно арестовать человека, объявить его в розыск.

«Зачем бежать? Я знаю, что за мной правда!» — такой выбор сделал в феврале совладелец аэропорта Домодедово Дмитрий Каменщик, которого обвинили в создании условий для теракта, произошедшего в январе 2011 года. В сентябре уголовное дело против Каменщика и его подчинённых закрыли. Но этот пример — скорее исключение из правил.

Сколько предпринимателей и топ-менеджеров предпочитает бежать из страны, вычислить сложно: сайт Интерпола не показывает полную базу россиян, которые находятся в розыске, — только 160 человек с именами и фамилиями (хотя если человека в этом списке нет, его можно найти через поиск). Всего, по словам начальника Национального центрального бюро (НЦБ) Интерпола Александра Прокопчука, российский сегмент базы насчитывает около 3000 человек (на сайте Интерпола при этом фигурируют 1674 запроса).

КАК БЕГУТ

Кому-то везёт. Самый удачный вариант — просто не вернуться из-за границы, если обвинение или слухи о возможном уголовном преследовании застали именно там. Но такие счастливые совпадения бывают редко. Например, бывший глава «Вымпелкома» Михаил Слободин утверждает, что находился во Франции в командировке, когда узнал, что стал фигурантом уголовного дела о даче взяток руководству Республики Коми. Сначала он обещал вернуться, чтобы ответить на вопросы СК, но потом передумал. Недавно Генпрокуратура начала проверку законности преследования Слободина.

Более давний случай: десять лет назад совладельца Московского дворца молодёжи Павла Забелина известие об обысках дома у его родителей застало в Эстонии. Он остался там и попросил дать ему политическое убежище. По словам Забелина, ему предъявили обвинения в мошенничестве после того, как он отказался «лжесвидетельствовать» против совладельца 

МЕНАТЕПа Леонида Невзлина (бывший сенатор от Мордовии). В Россию Забелин в итоге не вернулся.

Тем, кому не повезло вовремя оказаться за рубежом, приходится действовать быстро. Не предъявляя человеку обвинения и не объявляя его в розыск, следователь может обратиться в пограничную службу и попросить никуда не выпускать. На то, чтобы объявить человека в розыск, может уйти от нескольких дней до пары месяцев — зависит от значения дела.

Если человек находится под подпиской о невыезде, под залогом или под домашним арестом, выбраться тоже есть шанс. Например, Александр Железников рассказывает, что один из его клиентов бежал после того, как удачно обжаловал арест и вышел под залог. Недавно бывший чиновник Росреестра Борис Авакян сбежал из-под домашнего ареста — на нём не было электронного браслета, поэтому он смог беспрепятственно выехать сначала в Белоруссию, а потом на Украину (как пишет «Фонтанка», он отправился на свою свадьбу). Электронных браслетов на всех сейчас не хватает, отмечает Руслан Коблев.

Общее во многих таких историях — беглецы выезжают из страны в Белоруссию, Казахстан, на Украину, а уже оттуда летят в другие страны. Правда, через Украину с 2014 года выехать сложнее — в отличие от границы с Белоруссией и Казахстаном, где практически нет пограничников, на границе с Украиной сейчас установлен жёсткий контроль.

КУДА БЕГУТ

Один из клиентов Cofrance Sarl (не россиянин) прожил в горах неподалёку от Ниццы около трёх лет. Он находился в международном розыске, решил спрятаться от проблем, но, в конце концов, его всё же задержали — в госпитале, куда из-за болезни беглеца доставил медицинский вертолёт. Любая проверка документов — при заселении в гостиницу, в ДТП, в больнице — грозит обнаружением. Поэтому на вопрос, имеет ли смысл скрываться после выезда из России, и юристы, и сами беглецы недоумённо отвечают: «Как сейчас можно скрыться?». Нужно не прятаться, а любым способом оказаться в стране, откуда не экстрадируют.

Ежегодно России выдают порядка 50 человек. В сентябре Александр Прокопчук уже отчитался о 48 успешных запросах об экстрадиции. Это не больше 10% от общего числа запросов об экстрадиции — их Россия подаёт порядка 700 каждый год.

Официально Россия имеет двусторонние соглашения об экстрадиции только с 65 странами, но это не значит, что оставшиеся 123 государства не выдают россиян. Например, за последние пять лет Таиланд выдал 39 человек, хотя договора с ним нет. Вот как предупреждает беглецов начальник управления международно-правового сотрудничества Генпрокуратуры Саак Карапетян: «Всё чаще преступники пытаются скрыться от правосудия в государствах, с которыми у России нет договоров о выдаче. Однако в последние годы мы успешно решали вопросы передачи с такими странами, как Чили, Гана, Камбоджа, Парагвай, ОАЭ, Бразилия, Эквадор, Доминикана, Ямайка».

Есть такие страны, где человека просто задержит полиция, потом прилетят оперуполномоченные из России и им его отдадут. Такие случаи у нас иногда бывают с Латинской Америкой», — рассказывает Руслан Коблев.

Какие варианты самые опасные? Собеседники называют Восточную Европу, откуда выдают «массово», и бывшие советские республики, с правоохранительными органами которых у российской прокуратуры налажены тесные связи. Из некоторых соседних стран могут вернуть домой и безо всяких запросов об экстрадиции. «Экзотические» варианты, судя по заявлению Генпрокуратуры, также не слишком надёжны.

СНГ

Постсоветское пространство никогда не было безопасной зоной для сбежавших от российского правосудия предпринимателей, однако в последние годы наметились некоторые изменения.

«После начала холодной войны между Киевом и Москвой стороны экстрадируют представителей криминала, но отказывают в выдаче предпринимателей и политических преступников», — делится наблюдениями Тимур Хутов. Громких историй с участием предпринимателей пока не было, зато в 2014 году Украина отказалась выдавать руфера Павла Ушивца, вывесившего на сталинской высотке в Москве украинский флаг и покрасившего половину звезды в синий цвет.

Похожим образом обстоят дела с экстрадицией из Грузии. В 2015 году Россия отказалась участвовать в договоре о выдаче преступников и Грузия ответила тем же. Кроме того, дипломатические отношения между странами не восстановлены, а это усложняет любые международно-правовые дела. В 2012 году Грузия не выдала Ахмеда Чатаева, которого у нас считают причастным к теракту в аэропорту Стамбула.

Впрочем, Вадим Клювгант полагает, что не стоит рассчитывать на отношения между странами: «Было бы серьёзной ошибкой проводить прямые параллели между внешнеполитическими отношениями между государствами и судьбой конкретного запроса об экстрадиции: в одном и том же государстве вполне могут быть противоположные исходы разных запросов в отношении разных лиц по разным делам. Иными словами, это вопрос индивидуальный. А значит, и защищаться надо индивидуально и очень профессионально, всячески избегая упрощенчества».

ЧТО ДАЛЬШЕ

После отказа на запрос об экстрадиции расслабляться рано — нужно ещё закрепиться в стране. Отказ является веской причиной для получения статуса беженца — этот вариант очень популярен. Некоторые подают на статус беженца ещё во время судебного процесса по экстрадиции или даже до его начала, и тогда это становится ещё одной характеристикой человека перед судьёй. Но есть важное условие — почти везде требуют, чтобы человек не пересекал границы других безопасных стран и не имел в них виз до въезда в государство, где он просит убежища.

Выезжать из страны после успешного завершения процесса об экстрадиции не запрещено, но это не всегда безопасно. Решение об отказе в выдаче, принятое в какой-нибудь одной стране, не означает, что человека уберут из международного розыска, поэтому его могут арестовать в любом другом государстве. Например, основатель Senior Group Николай Кобляков собрал фулл-хаус. После отъезда из России он получил гражданство Франции. Затем он был задержан в Болгарии, но эта страна отказалась его экстрадировать. Потом Кобляков ещё раз прошёл через суд по экстрадиции во Франции. В 2015 году его убрали из розыска Интерпола как «преследуемого по политическим мотивам».


02.11.2016  №44

 
По теме
27 марта сотрудники Госавтоинспекции МВД по Республике Мордовия провели оперативно-профилактическое мероприятие «Чистый номер».
Накануне в дежурную часть ОМВД России по Зубово-Полянскому району обратился 48-летний местный житель, который сообщил о совершенном в отношении него мошенничестве.
В Рузаевке вынесен приговор в отношении 47-летнего мужчины без определенного места жительства, признанного виновным в 18 эпизодах преступлений, предусмотренных ст.
Собранные следователем Ичалковского межрайонного следственного отдела Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Республике Мордовия доказательства признаны судом достаточными для вынесения п
15 декабря прошлого года в дежурную часть ММО МВД России «Ичалковский» поступило сообщение о том, что в доме, расположенном в селе Б.Игнатово, обнаружено тело 64-летнего мужчины.
В Мордовии прошла спецоперация «Анаконда» - ИА Медиа Ток Фото: Пресс-служба МВД по Республике Мордовия 28 марта. /MEDIA-TALK/.Ее цель - предотвращение и пресечение транспортировки наркотиков, оружия, других предметов или веществ, запрещенных к гражданскому обороту.
ИА Медиа Ток
Гепатит С - вирусное заболевание, которое может протекать в острой и хронической форме, притом частота хронизации этой инфекции очень высока: до 85% случаев.
Роспотребнадзор